Истоки травматерапии можно проследить со времён древнегреческих театров, разыгрываемые трагедии которых, по меткому замечанию Аристотеля «воздействовали на зрителя посредством сострадания и страха, очищения подобных чувств…» Говоря о «трагическом очищении», Аристотель ввел термин катарсис.
Многочисленные исследователи психических процессов вряд ли поместились бы на этих страницах. Расскажу лишь о некоторых событиях, которые заставили науку задуматься о том, что человек, подвергшийся сильнейшему стрессору, впоследствии рискует стать жертвой реакций, отсроченных порой на годы.
Психопаталогия травматического стресса вошла в медицинскую литературу и диагностику ещё во второй половине XIX века. Основоположником современной нозологической концепции в психиатрии и классификации психических заболеваний явился немецкий психиатр Эмиль Крепелин. Ученик выдающегося физиолога и психолога Вильгельма Вундта. На платформе экспериментальной психологии он постарался описать большое количество психиатрических понятий: шизофрения; речевая бессвязность; парафрения; кверулянтский бред; олигофрения; болезнь Альцгеймера; ониомания; стал широко употреблять термин «дисморфофобия». Это были огромные по масштабу труды. Однако в то время, связь развития психического заболевания со стрессорами слабо обнаруживалась.
Примерно в то же время Доктор Джекобс Мендос да-Коста описал психические нарушения у солдат времён Гражданской войны в Америке. Затем рядом авторов были предложены такие понятия, как «военный невроз», «травматический невроз», «компенсационный невроз», «рентное заболевание», «невроз желания» и другие. То есть авторы — исследователи развивающегося невроза стали понимать, что за «нарушением» естественных психологических и физиологических реакций стоит сильнейший стрессор (точнее — предшествует). (Позже вторая мировая война вновь привлечет внимание к военным стрессовым реакциям и тогда появится термин «невроз военного времени»).
В 1859 году Поль Брике в своём монументальном исследовании, в которое включил 430 наблюдений истерии, выдвинул идею, что истерические симптомы являются результатом травматических событий, а Шарко первым отнёс симптомы диссоциации к мозговым изменениям, следующим за травмирующим событием.
В 1888 г. Герман Оппенгейм ввел в практику широко известный диагноз «травматический̆ невроз», в рамках которого описал многие симптомы современного ПТСР.
В 1906 году вышла чрезвычайно важная работа Тилинга, где указывалось на принципиальное значение преморбидного (существовавшего до болезни) склада личности как самостоятельного фактора, обусловливающего последующую специфику психического расстройства пациента.
Карл Юнг в 1907 году опубликовал небольшую работу «Психоз и его содержание», где пытался обосновать факт того, что все проявления тяжёлого психического расстройства строго детерминированы предшествующими переживаниями пациента.
Особого внимания заслуживают работы швейцарского исследователя Э. Штирлина (1909, 1911), которые стали основой всей современной психиатрии катастроф.
Внимание широкой публики к явлениям психической травмы всё-таки привлёк Фрейд. Он заключил следующее: «Наши истеричные больные страдают воспоминаниями. Их симптомы являются остатками и символами воспоминаний об известных (травматических) переживаниях…, (там же) … однако невротики не просто вспоминают прошлые болезненные переживания, они ещё аффективно привязаны к ним; они не могут отделаться от прошедшего и ради него оставляют без внимания действительность и настоящее». Зигмундом Фрейдом была создана психоаналитическая теория травмы, в которой это явление рассматривалось как глубоко укоренённый̆ в бессознательном аффект, оказывающий̆ патогенное воздействие на психику человека. Источник травмы он усматривал не во внешнем событии, а в самой̆ психике, в расщеплении Эго, к которому приводит травматическая тревога, основанная на бессознательных фантазиях.
В 1941 г. в одном из первых систематизированных исследований А. Кардинер назвал явления, развивающиеся в результате психической травмы, «хроническим военным неврозом». Отталкиваясь от идей Фрейда, он вводит понятие «центральный физионевроз», который, по его мнению, служит причиной нарушения ряда личностных функций, обеспечивающих успешную адаптацию к окружающему миру. Кардинер считал, что военный невроз имеет как физиологическую, так и психологическую природу. Им впервые было дано комплексное описание симптоматики: 1) возбудимость и раздражительность; 2) безудержный̆ тип реагирования на внезапные раздражители; 3) фиксация на обстоятельствах травмировавшего события; 4) уход от реальности; 5) предрасположенность к неуправляемым агрессивным реакциям.
Эрих Линдеманн в 1944 году впервые дал систематизированное описание проявлений горя в работе: «Симптомология и умение справляться с острым горем».
После Второй мировой войны (1939–1945) над последствиями психических травм активно работали русские психиатры: В. Е. Галенко (1946), Э. М. Залкинд (1946, 1947), М. В. Соловьева (1946) и др.
Новый интерес к этой проблеме возник в отечественной психиатрии в связи с военными конфликтами, природными и техногенными катастрофами, постигшими нашу страну в последние десятилетия. Целый ряд трагедий: Чернобыльская катастрофа, землетрясение в Армении, война в Чечне, теракты — стали вызывать чрезмерный интерес учёных, исследовавших травматические нарушения.
В более поздних работах понятие психической травмы рассматривалось в контексте теории стресса в качестве особой формы общей стрессовой реакции (Селье, 1979). Согласно этому подходу, травматический̆ стресс наступает в том случае, если стрессогенный фактор достаточно силен, продолжается в течение длительного времени, перегружает психологические, физиологические и адаптационные возможности человека, разрушает психологическую защиту. Если переживание стрессовой ситуации в норме мобилизует адаптационные ресурсы организма и способствует приспособлению человека к изменяющимся условиям, то травматический̆ стресс истощает его адаптационные возможности.
Современную теорию психической травмы разработал американский ученый Питер Левин. Автор интегрировал соответствующие знания в области не только психологии и психотерапии, но и биологии, психофизиологии, а также нейропсихологии. Травма понимается им как прорыв в барьере, защищающем человека от воздействий, сопровождающихся чрезвычайно сильным чувством беспомощности. Психологическая травма, как правило, возникает из-за отсутствия индивидуальных ресурсов, необходимых для преодоления травмирующего события. С точки зрения П.Левина, разрушительная сила психической травмы зависит от индивидуальной значимости, которое травмирующее событие имеет для человека, степени его психологической защищенности и способности к саморегуляции (Левин, 1997). Многие «обычные» или даже кажущиеся вполне благоприятными события могут быть не менее травмирующими. Например, незначительное дорожно-транспортное происшествие часто приводит к появлению странных, подрывающих здоровье физических, эмоциональных и психологических симптомов. Стандартные медицинские процедуры и хирургические операции могут переживаться человеком как чрезвычайно травматичные, хотя исходно они таковыми не являются.
Представитель экзистенциальной психотерапии И.Ялом (1999) предложил рассматривать все психологические проблемы травматического переживания с точки зрения «экзистенциальных данностей», таких как «смерть», «свобода», «изоляция», «бессмысленность», которые представляют собой̆ неизменные условия человеческого существования. В травматической̆ ситуации эти темы выступают как реальные объекты переживания, и травматические состояния являются реакциями на эти данности. В ситуации травмы человек переживает смерть других людей или сам оказывается перед фактом близости собственной смерти. Он испытывает ограничение свободы, которое обусловлено чувством вины (например, вины выжившего). Травма может быть связана также с переживанием чувства одиночества, с невозможностью установления отношений с другими людьми.
Среди других механизмов психических травм нельзя не упомянуть механизмы незавершенных действий или незавершенных ситуаций, подробно описанные в гештальт-подходе Ф.Перлзом и его последователями. Незавершенные действия проявляются в виде нереализованных потребностей или незавершенных чувств и эмоций, которые стремятся к завершению. В качестве «незавершенных» могут выступать чувства горя, утраты, обиды, разочарования, гнева, возмущения. Процесс завершения требует проживания не только указанных чувств, но и других, таких, например, как прощение, прощание и благодарность, которые помогают завершить переживаемую психотравмирующую ситуацию.
По сей день учёные исследуют механизмы возникновения и лечения психотравмы. Выделилось ряд подходов в психотерапии травмы, в зависимости от теоретических школ, в которых они возникли: психоаналитический; поведенческий; когнитивный; телесно-ориентированный и т.д. Процесс изучения психологической травмы и её лечения продолжается и совершенствуются методики диагностики и терапии психотравмы.
Автор – Елена Бутурлина, психолог, травматерапевт, системный семейный расстановщик, мастер НЛП.
В качестве источников была использована следующая литература:
- Каннабих Ю. В. История психиатрии. М.: ЦТР МШ ВОС., 1994 — 527 с.
- Каннабих Ю. В. Эволюция психотерапевтических идей в XIX веке. Классика русского психоанализа и психотерапии. Т. 1. М,: Изд-во СИП РИА, С 82-116
- Падун М. А., Котельникова А. В. Психическая травма и картина мира. Теория, эмпирия, практика. Изд-во Институт психологии РАН. 2012. С 24-98
- Психотерапевтическая энциклопедия. Под ред. Карвасарского Б. В. СПб, Питер 1999
- Решетников М. М. Психическая травма. СПб,: Восточно-Европейский институт Психоанализа, 2006. С 15-75.
- Решетников М. М. Психопаталогия героического прошлого и будущие поколения: http://www.pseudology.org/chtivo/WarAnalist.htm.
- Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. СПб.: Питер Ком. 1999 (Серия «Мастера психологии»). С 54-89
- Трубицына Л. В. Процесс травмы. М. Смысл. ЧеРо, 2005. С. 5-14
- Фрейд З. Малое собрание сочинений. Пер с нем Барышниковой Г. И др. СПб Изд-во Группа «Азбука-классика», 2010, 992 с.
- Ярошевский М. Г. История психологии. М, Мысль. 1966. — 565 с.
- Ясперс К. Смысл и назначение истории. Пер с нем. М, Республика. 1994. — 527 с