Использование духовных
ресурсов в работе с трансгенерационной травмой
Шабайлова
Галина Евгеньевна
При
исследовании трансгенерационной травмы важно делать акцент на травмирующую
реальность как основание для появления проблемы.
Понятие
травмы не сводится к рассмотрению только биологических или психологических
феноменов. Травма всегда происходит в определенном социально-временном
контексте. И поэтому кроме основных пострадавших, есть еще много других людей,
которые непосредственно сами не были травмированы психически, но вынуждены были
страдать от последствия травмы. Например, события масштаба Второй мировой войны
разделили жизнь семьи на «до» и «после». Невозможно жить как раньше, если в
семье кто-то погиб, был в оккупации, пропал без вести или вернулся
травмированный. Таким образом, происходит травма целых поколений и систем
привязанностей вследствие войны, несчастных случаев, стихийных бедствий и иных
событий, нарушающих психическую целостность человека.
На
сегодняшний день война и семейное насилие являются главными причинами
травмирующих событий. Это происходит из-за сопротивления общественности и
склонности каждого отдельного человека к вытеснению болезненного опыта.
В
зависимости от причины возникновения (по Ф. Рупперту) различаются психические
травмы: экзистенциальные травмы (ситуация смертельной угрозы); травма потери
(ситуация потери любимого человека или условий жизни); травма отношений
(злоупотребление или поражение эмоциональной связи); травма системных отношений
(поступки, не оправдываемые морально и этически).
Трансгенерационный
подход имеет дело не с травмой в прямом значении, а когда человек втянут,
например, в травму родителей. И это не позволяет ему быть полностью адаптивным
к сегодняшним реалиям.
После
Второй мировой войны психотерапевты не могли не увидеть влияние травмированных
родителей на детей. Это особенно убедительно описано немецким психиатром Х.Э. Рихтером.
Слишком очевидной была связь между опытом родителей, переживших опыт войны и
психическими проблемами их детей. У многих из этих детей проявлялись симптомы,
напоминавшие последствия реальной травмы, как если бы они сами пережили
травмирующие события.
Травмированные
родители перенесли на детей собственные страхи; их чувства к детям были словно
заморожены; они видели в ребенке замену погибшего члена семьи, и ожидали от
детей особых достижений для поднятия престижа семьи. Как следствие, отношение
родителей и детей носило яркий симбиотический характер. В результате отделение,
развитие автономии и самостоятельная жизнь таких детей находились под угрозой.
Была
выдвинута гипотеза, что поле травмы может влиять на следующие поколения.
От
одного поколения другому передаются не только материальные вещи, но и
психические элементы в виде традиций, семейных историй и тайн. Переданные
психические элементы складываются у ребенка в определенные сценарии, так
называемое «психическое наследство», определяющее его поведение в различных
жизненных ситуациях: выбор профессии, тип отношений, стиль жизни.
Если
у родителей или в предшествующих поколениях была серьезная психическая травма,
то информация о ней будет передаваться потомкам. Если это событие было
психически переработано, вписано в индивидуальную память как опыт прошлого
воспоминания, то детям и внукам передается не только содержимое травматического
опыта, но и способы его психической переработки и совладания с ним, что
оказывает влияние на индивидуальное развитие ребенка.
Однако
если субъект не смог психически переработать травму в силу ее интенсивности,
длительности, индивидуальной значимости, особенностей своих защитных
механизмов, то пережитый травматизм остается «сырым материалом»,
фрагментированным, плохо или совсем невербализованным, неструктурированным,
особенно если травма переживалась в раннем возрасте.
Межпоколенческая
передача — это феномен, разворачивающийся между поколениями, через который
реализуется их преемственность, передача от предшествующих поколений потомкам
как структурирующих элементов, так и патологичных, в частности, психической
травмы.
Источником
передачи психического травматизма является предок, перенесший серьезную травму,
при этом определяющим является не столько сила травмы, сколько степень ее
психической проработанности.
Передача
между поколениями осуществляется как вербально, так и невербально, причем
особенно патологичной является невербальная передача, окрашенная негативом,
например, семейный секрет. Основными механизмами передачи являются
идентификация и проективная идентификация.
Переданный
предками травматизм может воспроизводиться потомками, а также значительно
влиять на все стороны их личности, определять последующие значимые выборы в
жизни, характер объектных отношений.
В
работе с последствиями передачи трансгенерационной травмы необходимо вводить
историческое измерение в индивидуальную терапию и больше внимания уделять
семейной терапии, используя геносоциограмму.
Итак,
при работе с трансгенерационной травмой в системно-феноменологическом подходе
важно отслеживать взаимосвязь следующих аспектов:
1) травмирующая
реальность как основание для появления проблемы;
2) внутрипсихические
попытки клиента преодолеть эту реальность;
3) особенности
проявления последствий трансгенерационной травмы в каждом отдельно взятом
последующем поколении;
4) важность
системного восприятия времени и события, как поля травмы, и создание новых
моделей взаимодействия родителей и детей.
Эти
аспекты являются системообразующими для восстановления личной целостности
человека и последующей его адаптации в социальной жизни.
Шабайлова Галина Евгеньевна
– директор консалтинговой компании
«Стратегии жизни», психолог – частная практика (лицензия Минздрава РБ),
приглашенный преподаватель ИКСР, межрегиональный тренер-супервизор по системным
расстановкам, сертифицированный специалист по индивидуальному и групповому
консультированию – индивидуальная психология А. Адлера (GRC, США, 2001г.),
действительный член ППЛ, член Белорусской ассоциации врачей и психотерапевтов.
(Беларусь, Минск).